С Николаем Расторгуевым мы встретились по поводу статьи в «Комсомолке» о якобы его романе с актрисой Ольгой Дроздовой.

- Итак, Николай, вам предоставляется слово для официального или неофициального заявления.

Заявляю: статья «Дроздова ушла к Расторгуеву от Певцова» не содержит не одного правдивого слова и является вымыслом. Когда статью прочитала теща, она мне сразу же позвонила и сказала только одно слово: «Слышал?». Я то, в принципе, плюю на такие вещи – всякое написать могут. Но вот только дело в том, что все привыкли верить в то, что пишут в газетах, а подобные заявления на меня бросают тень. У меня же дети и человек я семейный.

- Газету купили сами или кто-то принес?

Это имеет значение?

- Просто сложно представить себе продавца, у которого Расторгуев приобретает газету с таким заголовком.

Мне принесли. Прочитал. И образовалось некое недоумение: как можно вообще было напечатать такую информацию?

- Но публика, которая доверяет газетам и СМИ, твердо верит в известный принцип, что нет дыма без огня.

Во-первых, мы с Ольгой Дроздовой снимались вместе в кино. Вообще с Димой и Олей мы дружим семьями, я их знаю как счастливую пару. В той статье упоминался Дом Актера. Мы там праздновали Новый Год: Дмитрий с Ольгой, я с женой. Но мы были не одни – было еще около двухсот человек. И, наверное, кто-то увидел нас разговаривающими, а дальше написать не проблема – кто и от кого и к кому ушел и кого бросил. После публикации я разговаривал с Димой Певцовым. Говорил ему: «Ты пойди, посмотри, жена то на месте?». Он отвечал, что она лежит рядом и все хорошо. Особенно неприятно было, когда звонили друзья и родня. Но у меня жена очень умный человек. По-иному она просто и не могла на подобное отреагировать. Ведь реально существовала угроза разрушения семьи.

Немного о работе

- При такой насыщенной личной жизни времени на музыку хватает?

Хватает, только вот новыми произведениями можем побаловать нечасто. У нас в среднем набирается один альбом за два года. Последний диск вышел в мае прошлого года, так что время пока у нас есть. Мы всегда стараемся подойти к написанию материала серьезно и неторопливо, в этом случае публика закономерно получает качественный продукт.

- Можете немного посекретничать? Например, Матвиенко написал вам песню, а вы чувствуете, что она вам не подходит. Кто принимает окончательное решение?

Это достаточно сложный процесс: для начала мы все обсуждаем, а только потом идет производство песни в студии, у микрофона. Но Игорь не только во многом талантливый человек, он еще может отлично почувствовать, что нужно нашей группе. Мы с ним знакомы с 1985-го года, а совместную деятельность ведем с 1989 года. Он как никто знаком с моими психофизическими и вокальными данными.

- Вы состоите в одном продюсерском центре с другой группой, с «Иванушками». Поддерживаете как-то отношения?

Иногда видимся. Даже на «Музыкальном ринге» как-то друг против друга выступали. Но в музыке мы не имеем точек соприкосновения. Ни в подаче, ни в стилистике. «Иванушки» поют для молодежи, а у нас целевая аудитория немного другая.

Любители Любэ

- Вы довольны своей аудиторией?

Странный вопрос. Почему я могу быть недоволен своей аудиторией? Люди приходят на концерты – хорошо. Это может значить только одно – наша музыка им нравится.

- Фанатки есть?

Это те девочки, которые писают кипятком? Не видел таких. Но есть дети – фанаты. Она весьма непосредственны, эмоции у них искренние, а вещи они любят понятные. В свое время дети очень полюбили песню «Атас».

- Зачастую в репортажах из Чечни видно, как русские ребята на привалах слушают именно «Любэ».

Да, у нас получилось сделать несколько подобных песен, которые появились очень вовремя. Несмотря на то, что песня «Комбат» была написана к 50-летию Победы, она органично вписалась в современную историю, что ее сейчас мало кто может связать с Великой Отечественной Войной.

- Но вот на сцене вы перестали появляться в гимнастерке.

Потому что в этом меня начало как-то ломать. Потянуло на «гражданку». Надо иногда делать какие-то перемены в жизни. Можно найти и объяснение при желании, например, привязав его к Миллениуму: пускай вся «военка» остается там, в плохом прошлом. А если сказать по-простому – то, сколько же уже можно?

Мы – неформалы

- Галстук носите?

Довольно редко. Люди нашей профессии более вольны в том, что они могут одеть.

- Я, например, помню, когда Константин Кинчев из рук Бориса Ельцина принимал медаль, но не удосужился более-менее прилично одеться. А если бы вас пригласили в Кремль, надели бы галстук?

Конечно же, почему нет? Порой это может выглядеть очень стильно.

- В вашем гардеробе много галстуков?

Несколько, хотя, скорее, парочка. Надевал в последний раз около года назад – по официальному поводу, шел на чье-то день рождение.

- В компаниях, где много незнакомых людей, вы как себя ощущаете? Не страшно, если кто-то просить спеть?

Научился деликатно отказывать.

- А если «давай, Коля, выпьем»?

А вот с этим строго. Довольно быстро можно спиться. У нас ведь алкоголь – наркотик. Наше поколение не могло подсесть на какие-либо наркотики. Ведь просто не было подобного разгула дури, как сегодня.

- Не было идеи сделать программу «Любэ против наркотиков»?

Так уже проходят фестивали «Рок против наркотиков». На эту тему даже шутили, мол, как «пчелы против меда». Но далеко не всегда подобные акции могут принести плоды. Например, я, в их эффективность просто не верю. В этом смысле, так, нужно только с детьми разговаривать: детишки, это нельзя. А взрослый человек должен все сам понять.

Привет Земфире

- Ради любопытства: кто вам наиболее симпатичен на нашей эстраде?

Нравится Земфира. Весьма талантливая девушка.

- Вы знакомы с ней?

Немного. Здрасте-здрасте и все.

- А Лагутенко?

Говоря откровенно – нет. Никак не могу понять его тексты и манеру исполнения. Наверное, для меня это останется недоступным навсегда.

- А с кем бы вы были не прочь устроить совместный концерт: одно отделение – вы, а второе – кто-то другой.

Наверное, с ДДТ было бы здорово!

Другие интервью « »